Коренные жители Сахалина - гиляки, айно и тунгусы. Их там всего на все около 2 тысяч. Земледелием они никогда не занимались, а кормились и кормятся охотой и рыболовством; живут в шалашах и землянках. Ни гиляки, ни айно не крещены, живут бедно и грязно; но это очень добрые, правдивые и честные люди.
Круглолицый гиляк со своей бородкой и собранной на затылке косичкой смахивает на причетника дедовских времен. Они искуснее русских умеют строить землянки - и суше, и теплее; но чужие выдумки принимают с трудом.
До русских на Сахалине не было дорог. Для инородцев это новая выдумка, и случается видеть, как гиляки со своими семьями и собаками пробираются рядом с дорогой на привычной им трясине.
Но зато, к сожалению, они начинают уже привыкать к русской водке. Черный хлеб для гиляков - лакомая, хоть и редкая еда, а арестантский халат для них - вроде самой нарядной одежды.
И гиляки, и айно не терпят неправды и насилия. Когда гиляку кажется, что ему лгут или хвастают, он схватывается руками за живот, раскачивается и делает такое лицо, будто ему очень больно.
Около юрт стоят обыкновенно сушильни с рыбой и распространяют вокруг промозглый, удушливый запах. Воют и грызутся собаки. Тут же иногда можно увидеть небольшой сруб-клетку с молодым медведем: его убьют и съедят на так называемом медвежьем празднике. Юрты слажены из накатника и теса. Крыша из тонких жердей покрыта сухой травой.
Внутри, у стен, тянутся нары; выше их полки с утварью. На наре обыкновенно сидит хозяин и не переставая курит трубочку. Заговорите с ним - и он ответит вам неохотно и коротко, хотя вежливо. Посреди нарты стоит очаг, и дым уходит через дыру в крыше. Над огнем висит на крючке большой черный котел, и в нем кипит серая пенистая уха, противная на вкус.
Женщины гораздо некрасивее мужчин: их смугло-желтые лица страшно худощавы, и все на вид они старухи; жесткие прямые волосы висят через лицо патлами, точно солома на старом сарае. Вдобавок еще у них мода красить губы во что-то синее.
Пока русские не завладели Сахалином, он принадлежал Японии. Это государство лежит на соседних с Сахалином островах. Японцы имели рыбные ловли у южных берегов Сахалина; айны нанимались к ним, привыкли кормиться этим и привыкли к хлебной пище.
С приходом русских японцы покинули остров, айны остались без хлеба, бедствуют и мало-помалу переселяются в Японию.
«Рассказы о Восточной Сибири...», Ф. В. Девель, 1896 г.
НИВХИ. Нивхи - небольшой народ, населяющий районы Дальнего Востока: остров Сахалин и бассейн Нижнего Амура. Вплоть до 30-х годов в литературе нивхов называли гиляками. Под этим именем они были известны и соседним народам. Слово “гиляки” на тунгусо-маньчжурских языках означает “люди, передвигающиеся при помощи парных весел на больших лодках”. Сами себя они называют нивхами, что означает “человек”.
По территориальному признаку нивхи делятся на две группы - островную (сахалинскую) и материковую. На Сахалине нивхи жили на всей территории острова, теперь, главным образом, занимают северную его часть. Материковые нивхи населяют нижнее течение Амура, побережье Амурского лимана, Татарского пролива.
Хозяйство нивхов было комплексным и носило в основном промысловый характер. Видами промысла, которые определяла окружающая среда, были рыболовство, морской зверобойный промысел и охота. Наряду с этим нивхи также занимались собирательством и животноводством. Эти занятия и составляли материальную основу их жизни.
В комплексном занятии нивхов особое место занимает промысел рыбы; первостепенное хозяйственное значение имел промысел лососевых пород. Нивхские рыбаки в результате многовековой практики изучили водоемы своих районов и рыбные ресурсы этих вод, а также особенности миграции лососевых рыб. Как исконные рыболовы они достигли в этом известной степени совершенства. По течению рек, по метеорологическим условиям нивхи определяли, вдоль какого берега пойдет больше рыбы. И на основе своих предположений они строили в этих местах заездки и располагали рыболовецкие станы.
Важное место в хозяйстве нивхов занимал зверобойный промысел. Практически эта отрасль имела для нивхов такое же значение, как и рыболовство. Она давала жир и мясо, корм собакам, шкуру для одежды и обуви, кожу и так далее. Продукты охотничьего, морского зверобойного промысла были существенным подспорьем в хозяйстве.
Нивхи широко пользовались дарами природы - леса и моря. Растительные продукты: ягоды, орехи, травы, водоросли и моллюски, вносили существенное разнообразие в рацион питания.
Собаководство было древней отраслью нивхов. Собак использовали как транспорт на охоте. Собак приносили и в жертву. В результате многовековой практики нивхи выработали систему биологического отбора лучшей породы, систему дрессировки и свой тип упряжки.
Жили нивхи родами. Род являлся основной самоуправляющейся ячейкой. Высшим органом самоуправления нивхов являлся Совет старейшин.
Представляет особый интерес духовная жизнь нивхов. Сохраняя первоначальное мировоззрение на природу, создавая ее культ, нивхи в процессе длительного исторического развития сумели создать свое изобразительное искусство, представляющее довольно высокую художественную ценность. Нивхи были творцами оригинального духовного мира, различных жанров устного народного творчества, красочного орнаментального искусства, несомненных признаков культурного прогресса.
До середины XIX века нивхи оставались вне влияния какой-либо государственной власти. Поэтому все, что было написано выше, использовалось в прошлом. В результате колонизации нивхских земель Россией, все, что было создано многовековыми деяниями нивхов, уничтожено. Сегодня Россия стала демократическим государством, но положение нивхов, как и других малочисленных народов Севера, не становится лучше, потому что Россия хоть и стала на путь демократии, но до сих пор не хочет признавать, что коренные народы в соответствии с международными правами имеют право на самоопределение, на землю. В силу этого права они свободно могут определять свои взаимоотношения с властью, свободно осуществлять свое экономическое, социальное, культурное и духовное развитие, а также свободно выбирать формы самоуправления в соответствии с их историческими традициями.
Нивхи, нивх (самоназвание - "человек"), гиляки (устаревшее), народ в России. Живут в Хабаровском крае на нижнем Амуре и на острове Сахалин (главным образом в северной части). Численность 4630 человек. Говорят на изолированном нивхском языке. Распространён также русский язык.
Предполагают, что нивхи - прямые потомки древнейшего населения Сахалина и низовьев Амура, расселённого в прошлом значительно шире, чем в настоящее время. Находились в широких этнокультурных контактах с тунгусско-маньчжурскими народами, айнами и японцами. Многие нивхи владели языками народов сопредельных территорий.
Основные традиционные занятия - рыболовство (кета, горбуша и др.) и морской промысел (тюлень, белуха и др.). Рыбачили неводами, сетями, крючками, ставили заездки и др. Морского зверя били острогой, дубинками и пр. Из рыбы делали юколу, из внутренностей вытапливали жир, из кожи шили обувь и одежду. Меньшее значение имела охота (медведь, олень, пушной зверь и пр.). Зверя добывали при помощи петель, самострелов, копий, а с конца XIX века - ружей.
Подсобное занятие - собирательство (ягоды, корни сараны, черемша, крапива; на морском побережье - моллюски, морские водоросли, раковины). Развито собаководство. Собачье мясо шло в пищу, шкуры - для одежды, собак использовали как транспортное средство, для обмена, на охоте, приносили в жертву. Распространены домашние ремёсла - изготовление лыж, лодок, нарт, утвари из дерева, посуды (корытца, туеса), подстилок из берёсты, обработка кости, кожи, плетение циновок, корзин, кузнечное дело. Передвигались на лодках (дощатых или долблёнках из тополя), лыжах (голицах или подбитых мехом), нартах с собачьей упряжкой.
В бывшем СССР произошли изменения в жизни нивхов. Значительная их часть трудится в рыболовецких артелях, на промышленных предприятиях, в сфере обслуживания. По данным переписи 1989, 50,7% нивхов составляет городское население.
В XIX веке сохраняли пережитки первобытно-общинного строя, родовое деление.
Вели оседлый образ жизни. Селения располагались обычно по берегам рек и морскому побережью. Зимой жили в полуземлянке четырёхугольного плана, углублённой в землю на 1-1,5 м, со сферической крышей. Были распространены наземные жилища столбовой конструкции с канами. Летнее жилище - постройка на сваях или вывороченных пнях с двускатной крышей.
Традиционная одежда (мужская и женская) состояла из штанов и халата, сшитых из рыбьей кожи или бумажной материи. Зимой носили шубу из собачьего меха, мужчины поверх шубы надевали юбочку из нерпичьей шкуры. Головной убор - наушники, меховая шапка, летом коническая берестяная или матерчатая шляпа. Обувь из тюленьей и рыбьей кожи.
Традиционная пища - сырая и варёная рыба, мясо морских зверей и лесных животных, ягоды, моллюски, водоросли и съедобные травы.
Официально считались православными, но сохраняли традиционные верования (культ природы, медведя, шаманство и др.). Вплоть до 1950-х гг. у нивхов Сахалина сохранялся классический медвежий праздник с убоем выращенного в клетке медведя. По анимистическим представлениям, нивхов окружает живая природа с разумными обитателями. Сложилась норма бережно относиться к окружающей природе и разумно пользоваться её богатством. Традиционные природоохранные нормы были рациональными. Особенно ценными являются накопленные веками трудовые навыки, народное прикладное искусство, фольклор, музыкальное и песенное творчество, знания о лекарственных травах и собирательство.
В настоящее время начался процесс возвращения нивхов на прежние места расселения и возрождение старых селений. Выросла собственная интеллигенция. В основном это работники учреждений культуры и народного образования. Нивхская письменность создана в 1932. Издаются буквари на амурском и восточносахалинском диалектах, книги для чтения, словари, газета "Нивх диф" ("Нивхское слово").
Ч. М. Таксами
Народы и религии мира. Энциклопедия. М., 2000, с. 380-382.
Гиляки в истории
Гиляки (самоназв. ниб(а)х, или нивхи, т. е. человек, люди; наименование «гиляки», по мнению Шренка, произошло от кит. «киль», «киленг», как китайцы привыкли называть всех туземцев в низовьях Амура) - малочисл. народность в Приморье. Исследователи XIX в. (Зеланд, Шренк и др.) доводили тогда численность Г. (по разным методикам) до 5-7 тыс. чел. Они же дали развёрнутое описание самих Г. и образа их жизни: средний рост у мужчин - 160, а у женщин - 150 см. Они чаще всего «коренастые, с короткой шеей и хорошо развитой грудью, с несколько короткими и кривыми ногами, с малыми кистями и ступнями, с довольно большой, широкой головой, смуглым цветом кожи, темными глазами и черными прямыми волосами, которые у мужчин заплетаются сзади в косу, а у женщин - в две косы. В лице заметны черты монгольского типа… Шренк относит Г. к палеазитам, к загадочным “краевым” народам Азии (подобно айнам, камчадалам, юкагирам, чукчам, алеутам и др.) и полагает, что первоначальная родина Г. была на Сахалине, откуда они перешли на материк под натиском с юга айнов, в свою очередь, отодвинутых японцами… От своих соседей Г. отличаются еще тем, что не практикуют вовce татуировки и женщины их не носят колец или серег в носовой перегородке. Народ здоровый и выносливый… Основной пищей Г. служит рыба; они едят ее сырою, мороженою или сушеною (вяленою)… ею запасаются на зиму для людей и собак. Ловят рыбу сетями (из крапивы или дикой конопли), лесами или кручьями. Кроме того, Г. бьют нерп (тюленей), сивучей, дельфинов или белух, собирают бруснику, малину, ягоды шиповника, кедровые орехи, черемшу… Едят большею частью холодное… Мясо едят всякое, за исключением только крыс; соли до последнего времени не употребляли вовсе… табак курят оба пола, даже дети; посуды, кроме деревянной, берестяной и железных котлов не имеют». Деревни Г. располагались по берегам, в низменных местах, но не доступных для половодья. У материковых Г. в зимних избах имелись печи с трубами и широкие нары, чтобы на них могли разместиться 4-8 семей (до 30 чел.). Для освещения использовался рыбий жир и лучина. На лето Г. переселялись в амбары, устроенные чаще всего высоко над землёй на столбах. Оружие состояло из копья, гарпуна, самострела, лука и стрел. Для передвижения летом служили плоскодонные лодки в виде корыта из кедровых или еловых досок, до 6 м длиной, сшитых деревянными гвоздями и проконопаченных мхом; вместо руля - короткое весло. Зимой Г. ходили на лыжах или ездили на нартах, куда впрягались 13- 15 собак. Ткацкое и гончарное ремесло Г. до прихода русских совершенно не знали, но они были весьма искусны в выделке сложных узоров (на берёсте, коже и т. д.). Богатство Г. выражалось в возможности содержать несколько жён, в серебр. монете, в большем кол-ве одежды, хороших собаках и т. п. Нищих почти не встречалось, поскольку их подкармливали более состоятельные соплеменники; привилегированного класса не было; самые почитаемые люди - старики, богатые, знаменитые храбрецы, известные шаманы. На редких сходках разрешались важные споры, напр., похищение чьей-либо жены. Виновный мог быть приговорён либо к вещественному удовлетворению обиженного, либо к изгнанию из селения, иногда, правда, тайком - к смертной казни. «Живут гиляки вообще мирно, за больными всячески ухаживают, но умираюших выносят вон, из суеверного страха, а также удаляют в особый берестяной шалаш родильницу, даже зимою, отчего бывают случаи замерзания новорожденных. Гостеприимство у Г. весьма развито, воровство неизвестно, обман - редкость, вообще они отличаются честностью… Женятся Г. обыкновенно рано; иногда родители заключают браки между детьми 4-5 лет; за невесту уплачивают калым разными вещами… и, кроме того, жених должен устроить пир, продолжающийся с неделю. Допускаются браки с племянницами и двоюродными сестрами. Обращение с женой вообще мягкое. Брак легко может быть расторгнут, и разведенная легко находит себе другого мужа. Нередко также умыкание жен, с согласия умыкаемой; муж требует тогда возвращения калыма или преследует и мстит (бывают даже случаи убийства)… Вдова переходит часто к брату умершего или к другому близкому родственнику, но она может и остаться вдовою, и родственники все-таки обязаны помогать ей, если она бедна. Имущество отца переходит к детям, причем больше получают сыновья… Г. кажутся малоподвижными, малолюбознательными, индифферентными. Они очень редко поют, не знают плясок, и имеют самую примитивную музыку, производимую ударами палок по висящему на веревках параллельно земле сухому шесту…». Праздников у Г. насчитывалось совсем немного; самый главный - медвежий, продолжавшийся ок. 2 недель в январе. Для него добывали из берлоги, а иногда покупали на Сахалине, медвежонка, откармливали, водили по деревням. Под конец, привязывали к столбу, расстреливали из луков, после чего слегка поджаривали на костре и съедали, запивая хмельным напитком и чаем. Г. поклонялись деревянным идолам, изображавшим человека или зверя. Обычно идолы хранились в амбарах и выносили их лишь в исключительных случаях. У Г. были священные места, где они просили у своих духов удачи или прощения. Они верили в загробную жизнь. Умерших отвозили в лес и сжигали на костре, а пепел собирали и укладывали в небольшом домике возле селения, в лесу, где также зарывали платье, оружие и трубку покойного, иногда их клали в самом домике; собак, привезших труп также убивали, а если умерший был бедняком, то лишь сжигали нарты. Возле этого домика родственники совершали поминки, приносили трубку с табаком, чашку с напитком, плакали и причитали. Связь с духами осуществлялась через шаманов. Впервые русские услышали о Г. весной 1640: от одного пленника- эвена первопроходец томск. казак И. Москвитин узнал о существовании на юге Охотского моря «реки Мамур», т. е. Амур, в устье к-рой и на островах жили «гуляки сидячие». Москвитин с отрядом казаков направился морем в юж. направлении и в устье р. Уда получил дополнит. сведения об Амуре и его притоках - рр. Зея и Амгунь, а также о Г. и «бородатых людях даурах». Участвовавший в этом походе якут. казак Н. Колобов сообщает в своей «скаске», что незадолго до прибытия русских к устью Уды приходили в стругах бородатые дауры и убили ок. 500 гиляков: «...А побили их обманом; были у них в стругах в однодеревных в гребцах бабы, а они сами человек по сту и осьмьюдесят лежали меж тех баб и как пригребли к тем гилякам и вышед из судов, а тех гиляков так и побили...». Казаки двинулись дальше «подле берег» до островов «сидячих гиляк», т. е. вполне возможно, что Москвитин видел небольшие острова у сев. входа в Амурский лиман (Чкалова и Байдукова), а также часть сев.-зап. берега о. Сахалин: «И гиляцкая земля объявилась, и дымы оказались, и они [русские] без вожей [проводников] в нее итти не смели...», считая, видимо, что маленькому отряду не справиться с многочисл. населением этого края, и повернули обратно. В 1644/45 по соседству с гиляцким селением зимовал отряд письменного головы В. Д. Пояркова, искавший в тех местах запасы серебр. руд и разведывавший попутно «новыя землицы » для сбора ясака. Казаки стали покупать у Г. рыбу и дрова и за зиму собрали кое-какие сведения об о. Сахалин. Весной, покидая гостеприимных Г., казаки напали на них, захватили аманатов и собрали ясак соболями. В 1652/53 в гиляцкой земле зимовал отряд Е. Хабарова, а в июне 1655 там же объединённый отряд Бекетова, Степанова и Пущина срубил острог и остался на зимовку. Из-за отсутствия письменности и богатой устной традиции у Г. уже к XIX в. не сохранилось никаких воспоминаний или преданий о столкновениях с первыми русскими, появившимися в их краях в сер. XVII в.
Владимир Богуславский
Материал из кн.: "Славянская энциклопедия. XVII век". М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.
Нивхи
Автоэтноним (самоназвание)
нивх : Самоназванея н и в х, «человек», н и в х г у, «люди».
Основная территория расселения
Расселяются в Хабаровском крае (низовья Амура, побережье Амурского лимана, Охотского моря и Татарского пролива), образуя материковую группу. Вторая, островная группа, представлена на севере Сахалина.
Численность
Численность по переписям: 1897 - 4694, 1926 - 4076, 1959 - 3717, 1970 - 4420, 1979 - 4397, 1989 - 4673.
Этнические и этнографические группы
По территориальному признаку подразделяются на две группы - материковую (нижнее течение р.Амур, побережье Амурского лимана, Охотского моря и Татарского пролива) и осторовную или сахалинскую (северная часть о-ва Сахалин). По родовому составу и некоторым особенностям культуры делились на более мелкие территориальные подразделения - материковая на 3, осторовная на 4.
Антропологические характеристики
Нивхи своеобразны в антропологическом отношении. Они образуют локальный расовый комплекс, названный амуро-сахалинским антропологическим типом. Он имеет метисное происхождение как следствие смешения байкальского и курильского (айнского) расовых компонентов.
Язык
нивхский : Нивхский язык занимает изолированное положение по отношению к языкам других народов Амура. Он относится к палеоазиатским языкам и обнаруживает близость к языкам ряда народов Тихоокеанского бассейна, Юго-Восточной Азии и алтайской языковой общности.
Писменность
С 1932 г. письменность на латинской графике, с 1953 г., на основе русского алфавита.
Религия
Православие : Православные. Целенаправленная миссионерская деятельность начинается только с середины XIX в. В 1857 г. была создана специальная миссия для гиляков. Этот факт не исключает более раннего распространения христианства среди коренного населения Приморья и Приамурья из среды русских поселенцев. Миссия занималась крещением не только не только нивхов, но и соседствующих с ними народов - ульчей, нанайцев, негидальцев, эвенков. Процесс христианизации носил скорее внешний, формальный характер, что подтверждается практически полным незнанием основ веры, нешироким распрстранением в нивхской среде атрибутов культа, отказом от имен, данных при крещении. Миссионерская деятельность опиралась на сеть, которые строились вблизи поселений нивхов. В частности, на о.Сахалин их было 17. В целях приобщения детей коренных жииелей Приамурья к грамоте и вере создавались небольшие, одноклассные церковноприходские школы. Приобщению нивхов к православию в значительной степени способствовало их проживания среди русского населения, от которого нивхи заимствовали элементы крестьянского быта.
Этногенез и этническая история
Отличия нивхов от соседних народов обычно связываются с независимым процессом их этногенеза. В связи с особенностями их языка и культуры - нивхи палеоазиаты, они относятся к древнейшему населению Нижнего Амура и Сахалина, которые предшествуют здесь тунгусо-маньчжурам. Именно нивхская культура является тем субстратом, на котором складывается сходная во многом сходная культура амурских народов.
Другая точка зрения полагает, что древнейшее население Аура и Сахалина (археология мезо/неолитического времени) собственно нивхским не является, а представляет собой недифференцированный в этническом отношении пласт культуры, которой является субстратным по отношению ко всему современному населению Амура. Следы этого субстрата фиксируются в антропологии, языке, культуре как нивхов, так тунгусо-маньчжурских народов Приамурья. В рамках этой теории, нивхи рассматриваются как мигрировавшая на Амур, одна из групп северо-восточных палеоазиатов. Относительная противоречивость данных этногенетических схем объясняется высокой степенью смешения и интеграции современных народов Амура и Сахалина, а также поздним временем их этнического оформления.
Хозяйство
В культуре нивхи наследуют древний нижнеамурский хозяйственный комплекс речных рыболовов и морских зверобоев, при подсобном характере таежного промысла. Значительную роль в их культуре играло собаководство (амурский/гилякский тип упряжного собаководства).
Традиционная одежда
Одежда нивхов также имеет общеамурскую основу, это т.н. восточноазиатский тип (запашная одежда с удвоенной левой полой, кимонообразного кроя).
Традиционные поселения и жилища
Основные элементы материальной культуры нивхов соответствуют общеамурским: сезонные (летние временные, зимние постоянные) поселения, жилища типа землянки, сосуществуют с разнообразными летними временными постройками. Под влиянием русских получили распространение срубные постройки.
Современные этнические процессы
В целом, традиционная и современная культура нивхов, демонстрирует ее соответствие культуре тунгусо-маньчжурских народов Нижнего Амура и Сахалина, которое сформировалось как генетически, так и в процессе длительного этнокультурного взаимодействия.
Библиография и источники
Общие работы
- Нивхгу. М., 1973/Крейнович Е.А.
- Народы Дальнего Востока СССР в ХVII - ХХ вв. М., 1985
Отдельные аспекты
- Традиционное хозяйство и материальная культура Народов Нижнего Амура и Сахалина. М., 1984/Смоляк А.В.
- Основные проблемы этнографии и истории нивхов. Л., 1975./Таксами Ч.М.
). Являются автохтонным , коренным населением Приамурья , острова Сахалин и соседних небольших островов, заселившими данную территорию в период позднего плейстоцена .
Численность и расселение
Проживают около устья реки Амур (Хабаровский край) и на северной части острова Сахалин . Языки: нивхский и русский . Численность - 4652 человека () .
Численность нивхов в России:
Id:gray1 value:gray(0.9)
DateFormat = yyyy Period = from:0 till:6000 ScaleMajor = unit:year increment:1000 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =
Bar:1926 color:gray1 width:1 from:0 till:4076 width:15 text:4076 textcolor:red fontsize:8px bar:1939 color:gray1 width:1 from:0 till:3857 width:15 text:3857 textcolor:red fontsize:8px bar:1959 color:gray1 width:1 from:0 till:3690 width:15 text:3690 textcolor:red fontsize:8px bar:1970 color:gray1 width:1 from:0 till:4356 width:15 text:4356 textcolor:red fontsize:8px bar:1979 color:gray1 width:1 from:0 till:4366 width:15 text:4366 textcolor:red fontsize:8px bar:1989 color:gray1 width:1 from:0 till:4631 width:15 text:4631 textcolor:red fontsize:8px bar:2002 color:gray1 width:1 from:0 till:5162 width:15 text:5162 textcolor:red fontsize:8px bar:2010 color:gray1 width:1 from:0 till:4466 width:15 text:4466 textcolor:red fontsize:8px
Основные населённые пункты, где проживали нивхи в 2002 году :
| Населённый пункт |
Нивхи | Всего населения |
%% нивхов |
|---|---|---|---|
| г. Николаевск-на-Амуре | 407 | 28 492 | 1,4 % |
| г. Хабаровск | 131 | 583 072 | 0,02 % |
| село Иннокентьевка | 129 | 664 | 19,4 % |
| село Тахта | 118 | 937 | 12,6 % |
| пгт. Лазарев | 117 | 1954 | 6,0 % |
| посёлок Тыр | 89 | 729 | 12,2 % |
| село Кальма | 85 | 139 | 61,2 % |
| посёлок Нижнее Пронге | 82 | 461 | 17,8 % |
| посёлок Пуир | 77 | 269 | 28,6 % |
| село Богородское | 77 | 4119 | 1,9 % |
| пгт. Многовершинный | 73 | 2798 | 2,6 % |
| село Сусанино | 62 | 882 | 7,0 % |
| село Красное | 60 | 1251 | 4,8 % |
| пгт. Маго | 56 | 2244 | 2,5 % |
| село Оремиф | 54 | 325 | 16,6 % |
| село Алеевка | 49 | 65 | 75,4 % |
| село Ухта | 45 | 175 | 25,7 % |
| село Нижняя Гавань | 40 | 377 | 10,6 % |
| село Воскресенское | 36 | 114 | 31,6 % |
| село Константиновка | 35 | 908 | 3,9 % |
| село Тнейвах | 33 | 55 | 60,0 % |
| село Булава | 30 | 2226 | 1,3 % |
| село Белоглинка | 30 | 89 | 33,7 % |
| село Макаровка | 22 | 26 | 84,6 % |
| посёлок Чныррах | 21 | 455 | 4,6 % |
| село Чля | 20 | 933 | 2,1 % |
| село Солонцы | 18 | 570 | 3,2 % |
| село Власьево | 11 | 39 | 28,2 % |
| посёлок Октябрьский | 11 | 170 | 6,5 % |
| село Сахаровка | 10 | 85 | 11,8 % |
Орехово-Зуево 2 140000 0,2 %
| Населённый пункт |
Нивхи | Всего населения |
%% нивхов |
|---|---|---|---|
| пгт. Ноглики | 647 | 10 604 | 6,1 % |
| село Некрасовка | 572 | 1126 | 50,8 % |
| г. Оха | 299 | 27 795 | 1,1 % |
| село Чир-Унвд | 200 | 291 | 68,7 % |
| г. Поронайск | 116 | 17 844 | 0,7 % |
| г. Южно-Сахалинск | 98 | 170 356 | 0,1 % |
| село Рыбное | 56 | 84 | 66,7 % |
| посёлок Трамбаус | 45 | 105 | 42,9 % |
| село Москальво | 44 | 807 | 5,5 % |
| г. Александровск-Сахалинский | 29 | 12 693 | 0,2 % |
| село Виахту | 26 | 286 | 9,1 % |
| посёлок Луполово | 21 | 28 | 75,0 % |
| село Вал | 19 | 1211 | 1,6 % |
| пгт. Катангли | 17 | 896 | 1,9 % |
| посёлок Рыбобаза-2 | 11 | 34 | 32,4 % |
История
Полагают, что самое раннее упоминание о нивхах в истории - китайские хроники начала 600 годов н. э. В них говорится о народе гилями (кит. 吉列迷 Jílièmí), который был в контакте с правителями монгольской династии Юань в Китае. Контакты русских с нивхами начались в XVII веке, когда здесь побывали казаки-землепроходцы. Первым русским, писавшим о нивхах в 1643 году, был Василий Поярков, который называл их гиляками. Это название надолго закрепилось за нивхами. В 1849-1854 годах на Нижнем Амуре работала экспедиция Г. И. Невельского, основавшего город Николаевск. Год спустя здесь стали селиться русские крестьяне. Российская империя получила полный контроль над землями нивхов после Айгунского договора 1858 года и Пекинского договора 1860 года
Происхождение и языковая принадлежность
Нивхов отождествляют с археологической охотской культурой , занимавшей в древности более широкий ареал, чем современная территория нивхов. Носители данной культуры, мисихасэ , были изгнаны из Японии в VII веке н. э.
Нивхи относятся к палеоазиатскому типу монголоидной расы .
По языку и культуре нивхи близки народам, разговаривающим на палеоазиатских языках (чукчи , коряки и др.), и чаще всего объединяются с ними в общую группу .
Традиционное хозяйство
Среди хозяйственных областей на первом месте по значимости у нивхов всегда стояла рыбная ловля. Сырая и вяленая (реже - варёная и жареная) рыба составляет основу традиционной кухни. Важную роль в нивхском хозяйстве играли охота, собирательство и собаководство.
Духовная культура
Религия
Религиозные верования нивхов основывались на анимизме и промысловом культе, вере в обитавших повсюду духов - на небе, на земле, в воде, тайге. Каждый медведь считался сыном хозяина тайги, поэтому охота на него сопровождалась обрядами промыслового культа. Медвежий праздник отмечался в январе или феврале, в зависимости от клана. Медведя ловили, выращивали и выкармливали на протяжении нескольких лет в загоне. Во время празднования медведя наряжали в специальный костюм, водили по домам, угощали из резной деревянной посуды. После чего зверя приносили в жертву, стреляя из лука. У головы убитого медведя ставили кушанье, «угощая» его. Затем медведя свежевали, соблюдая множество правил. В отличие от других народов Амура, нивхи кремировали умерших, сжигая их на огромном костре в тайге под ритуальные плачи, а в древности практиковали обряд воздушного погребения .
В мировой культуре
Жизнь нивхов, быт, язык являются ключевой темой повести Геннадия Гора «Юноша с далёкой реки» (Лениздат, 1955).
Также жизнь нивхов описывает повесть Чингиза Айтматова и одноимённый фильм «Пегий пёс, бегущий краем моря» .
Напишите отзыв о статье "Нивхи"
Примечания
Литература
- История и культура нивхов: историко-этнографические очерки / Ред. В. А. Тураев, В. Л. Ларин , С. В. Березницкий. - СПб.: Наука, 2008. - ISBN 978-5-02-025238-7 .
- Крейнович Е. А. Нивхгу. - Южно-Сахалинск: Сахалинское книжное издательство, 2001. - ISBN 5-88453-025-0 .
- Нивхи Сахалина: современное социально-экономическое развитие / Отв. ред. В. И. Бойко. - Новосибирск: Наука, 1988. - ISBN 5-02-028980-9 .
- Таксами Ч. М. Основные проблемы этнографии и истории нивхов. - Л.: Наука, 1975.
- Нивхи // Сибирь. Атлас Азиатской России. - М .: Топ-книга, Феория, Дизайн. Информация. Картография, 2007. - 664 с. - ISBN 5-287-00413-3 .
- Нивхи // Народы России. Атлас культур и религий. - М .: Дизайн. Информация. Картография, 2010. - 320 с. - ISBN 978-5-287-00718-8 .
- // Народы России: живописный альбом. Выпуск VII и VIII. - СПб: типография товарищества «Общественная Польза», 1880. - С. 544-555.
- Штернберг Л.Я. Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны. Хабаровск, 1933.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Нивхи
– Mais non, il est a l"agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Нивхи, нивх (самоназвание - "человек"), гиляки (устаревшее), народ в России.
Предполагают, что Нивхи - прямые потомки древнейшего населения Сахалина и низовьев Амура, расселённого в прошлом значительно шире, чем в настоящее время. Находились в широких этнокультурных контактах с тунгусско-маньчжурскими народами, айнами и японцами. Многие Нивхи владели языками народов сопредельных территорий.
Справочная статья из альманаха "Лица Росии" с сайта rusnations.ru/etnos/nivhi
Вайнштейн С.И. Нивхи
НИВХИ (прежнее назв. - гиляки) - народность, живущая в бассейне нижнего течения реки Амур (Хабаровский край РСФСР) и на острове Сахалин. Численность - 3,7 тысяч человек (1959). Нивхский язык занимает изолированное положение в группе палеоазиатских языков. О происхождении нивхов существуют различные точки зрения. По всей вероятности, нивхи являются прямыми потомками древнейшего неолитического населения бассейна Амура и побережья Охотского моря. До Октябрьской революции основу хозяйственной деятельности нивхов составляли: рыболовство, морской зверобойный промысел, охота.
Басилов В. Н., Соколова 3. П. Религиозные верования Народов Сибири
В Сибири проживает более 30 аборигенных народов, относящихся к 9 языковым группам: 1) самодийская (ненцы, энцы, нганасаны, селькупы); 2) угорская (ханты, манси), угры и самодийцы нередко включаются в одну, уральскую, семью языков; 3) стоящая обособленно кетская (кеты); 4) тунгусо-маньчжурская (эвенки, эвены, ульчи, нанайцы, негидальцы, удэгейцы, ороки, орочи); 5) палеоазиатская (чукчи, коряки, юкагиры, ительмены); 6) эскимосско-алеутская (эскимосы, алеуты); 7) тюркская (алтайцы, кумандинцы, телеуты, шорцы, хакасы, долганы, якуты, тувинцы, тофалары, сибирские татары); 8) монгольская (буряты)
Месштыб Н.А. Религиозные представления нивхов
Традиционные места расселения нивхов - Хабаровский край (Николаевский, Ульчский районы) и остров Сахалин. Численность их в РФ составляет 4361 человек. Религиозные представления и культы нивхов были связаны с тайгой, ее животным и растительным миром, водной стихией, отношением человека к природе в целом. По традиционным воззрениям нивхов, вселенная состоит из нескольких миров - мира земных людей - миф, подводного мира - тол, небесного мира - тлы и подземного мира - млы. В каждом мире имелось божество - таяпан, которое являлось создателем существ своего мира.
Таксами Ч. М. Нивхи.
Шаман и шаманка у гиляков.
Иллюстрированная энциклопедия народов России. СПб, 1877.
Нивхи, нивх (самоназвание - "человек"), гиляки (устаревшее), народ в России. Живут в Хабаровском крае на нижнем Амуре и на острове Сахалин (главным образом в северной части). Численность 4630 человек. Говорят на изолированном нивхском языке. Распространён также русский язык.
